Нас учили, что депрессия — это настоящая болезнь, вредное отклонение от нормы, которое мешает жить и радоваться. Так оно и есть, потому что депрессия причиняет страдания и даже может убить человека. Но что, если мы всё неправильно поняли? Что, если депрессия — это вовсе не аномалия, а важная часть нашей биологической системы защиты? Та, без которой мы попросту не выживем?
Все чаще и чаще медики, учёные и психологи ставят под сомнение традиционное определение депрессии. Антропологи утверждают, что депрессия — это адаптивная реакция на беды и невзгоды, а вовсе не психическое расстройство. Недавно Британское психологическое общество опубликовало новый доклад о депрессии, в котором говорится, что «депрессию лучше всего рассматривать как переживание или набор переживаний, а не как болезнь». В связи с этим нейробиологи занимаются изучением роли вегетативной нервной системы (ВНС) в возникновении депрессии.
Согласно Поливагальной теории ВНС, депрессия является частью стратегии биологической защиты, призванной помочь нам выжить.
Общеизвестно, что депрессия начинается с искаженного мышления. Это приводит к психосоматическим симптомам, таким как головные боли, боли в животе, скачки кровяного давления или усталость. Так вот, согласно Поливагальной теории, предполагается, что всё — как раз наоборот. Это наше тело обнаруживает опасность и инициирует стратегию защиты, предназначенную для того, чтобы помочь выжить. Такая биологическая стратегия называется иммобилизацией (обездвижением), и она проявляется набором симптомов, которые мы идентифицируем как депрессию.
Дело в том, что когда мы рассматриваем депрессию как иррациональное и ненужное страдании, то стигматизируем людей и лишаем их надежды. Но как только заглядываем чуть глубже и понимаем её истинную суть, то осознаём, что депрессия, по крайней мере, на начальном этапе, возникает не из ничего и по очень уважительной причине. Поэтому её нечего стыдиться или скрывать. Люди с депрессией на самом деле — смелые и мужественные. Они — выжившие, а не сломленные «инвалиды».
Рассмотрим следующий пример. Лаура считает, что депрессия буквально спасла ей жизнь. Жестокий отец издевался над ней постоянно — с раннего детства. Он говорил обидные слова, унижал, критиковал на каждом шагу. Именно тогда, когда она пыталась сопротивляться и противостоять ему, он становился особо опасным. Его глаза наливались кровью, руки сжимались в кулаки. Казалось ещё секунда — и он убьёт её. Это случалось не раз и не два. И каждый раз жизнь Лауры висела буквально на волоске.
Отец Лауры был настолько проницателен, что мгновенно чувствовал, когда она бунтовала, даже когда она тщательно это скрывала. Тогда он превращался просто в дикого неконтролируемого зверя.
Именно депрессия, как бы это не звучало парадоксально, помогла Лауре выжить. Депрессия не позволяла ей сломаться окончательно, помогала принять неприемлемое. Согласитесь, что в сложившихся обстоятельствах это был единственный шанс спастись. Депрессия притупила ее внутренний бунт, который мог очень плохо закончиться.
Лора росла в то время, когда об эмоциональном насилии не принято было рассказывать, а о том, чтобы обратиться за помощью к специалистам или посторонним людям — вообще не было и речи. Ее единственной стратегией было попытаться выжить самостоятельно. И это у неё получилось! Благодаря депрессии, как ни странно.
Спустя много лет, оглядываясь, Лаура не сожалеет о своей детской депрессии. Да, это было больно и несправедливо. Но это было жизненно необходимо — чтобы выжить. Лаура поняла, насколько спасительной была для неё депрессия, когда, будучи уже взрослой женщиной, начала работать с психотерапевтом. Она по-настоящему осознала, что спасло её и как.
История Лауры жестокая и суровая. Это страшно. Это очень больно. Конечно, лучше бы этого не было. Хотя депрессия возникает по уважительной причине, это не делает её хорошей вещью. Это вынужденная вещь, спасительная, но не более.
Лаура глубоко страдала и чувствовала себя загнанной в угол. Депрессия была плохим опытом, но это было последнее средство защиты.
Депрессия начинается с иммобилизации
Согласно Поливагальной теории, открытой и сформулированной нейробиологом Стивеном Порджесом, директором Центра исследований тела и мозга в Университете штата Иллинойс, наш повседневный опыт основан на состоянии и реакциях вегетативной нервной системы. Когда она «чувствует» себя в безопасности, мы спокойны, ничего и никого не опасаемся. В такие периоды ощущаем себя самими собой.
Но вегетативная нервная система постоянно сканирует внутреннюю и внешнюю среду: «Нет ли опасности?» Если наш она обнаруживает угрозу или даже небольшой намёк на неё, то сразу же реагирует: «Бей или беги!» Это проявляется в том, что нас охватывают тревога и беспокойство.
Иногда угроза настолько велика или длится так долго, что нервная система «выносит вердикт», что ничего уже не поможет — ни бороться, ни бежать. В этот момент остаётся только один вариант: иммобилизация (обездвижение). Такая реакция является самой первой биологической защитой у высших животных. Подобную мы можем наблюдать, например, у рептилий. Их замирание и чуть не «умирание» — это самая настоящая иммобилизация, которую «включил» блуждающий нерв, что является основным компонентом вегетативной нервной системы. Он переводит метаболизм в состояние покоя. У людей это выражается в том, что они чувствуют слабость, вялость, пустоту.
Иммобилизация играет очень важную роль. Она притупляет боль и позволяет абстрагироваться от травмирующей ситуации. Представьте себе кролика, безвольно висящего в зубах у лисицы: он впадает в это состояние, чтобы не слишком страдать.
Иммобилизации также оказывает метаболический эффект, замедляя обмен веществ и вводя организм в состояние кетоза. Некоторые врачи предполагают, что такое метаболическое состояние может помочь исцелению при тяжёлой болезни. Люди, пережившие травматические события, часто описывают, что пребывали в это время как будто «вне тела». Это помогло им пережить страшные события, смягчая эмоциональный шок. Это действительно важно, потому что некоторые вещи настолько ужасны, что лучший выход — это не присутствовать полностью в определённом моменте.
Таким образом, реакция иммобилизации является ключевой частью биологической защиты человека, но в идеале она должна быть краткосрочной. Тут или-или: либо метаболическое отключение сохраняет организм, то есть кролик убегает, либо организм умирает — лиса съедает кролика.
Если угроза не исчезает и сохраняется, и нет никакой возможности бороться или бежать, реакция иммобилизации — продолжается. А поскольку она также изменяет активность мозга, это оказывает влияние на эмоции людей, их способность принимать решения и решать проблемы. Тогда человек чувствует, что не может двигаться, не может мыслить, не может абсолютно ничего. То есть — потерян и беспомощен. Это депрессия.
В чём польза депрессии?
Мы можем понять, почему обстоятельства тяжёлого детства Лауры вызвали реакцию иммобилизации (обездвиживания), и как это помогло ей выжить. Но почему это происходит у людей с менее очевидными невзгодами?
В нашей культуре принято считать депрессию человека, который переживает из-за ненавистной работы, признаком слабости. Нам со всех сторон говорят и пишут о том, что необходимо изменить своё мышление — и тогда все проблемы также решаться. Нередко сами психотерапевты говорят своим пациентам, что их депрессия — это искажённое восприятие обстоятельств, которые, если разобраться, то не так уж и плохи.
Но наше тело видит это совсем не так. Защитные реакции вегетативной нервной системы, будь то борьба/бегство или иммобилизация, не связаны с фактической природой триггера. Они включаются автоматически, если этот орган (ВНС) «решает», что существует угроза. И это происходит на уровне подсознания.
Реакция на биологическую угрозу начинается ещё до того, как мы об этом подумаем, а затем уже наш мозг придумывает историю, чтобы объяснить это. Это не мы выбираем ответ; всё происходит ещё до того, как осознаём, что произошло.
Учёные, занимающиеся изучение тревожности, говорят о том, что многие реалии сегодняшнего мира могут автоматически вызвать реакцию борьбы или бегства. Причём те, на которые мы бы никогда и не подумали! Например, низкий грохочущий шум от строительной техники воспринимается нервной системой как рычание крупного хищника.
«Лучше беги», — решает за нас наша нервная система.
Когда детей оценивают в школе — они не чувствуют себя в безопасности, и это вызывает у них желание сопротивляться или убегать. Лучше огрызнуться учителю или вовсе не выполнять домашних заданий.
Для большинства из нас борьба или бегство — это проявление беспокойства. В конце концов, если эти современные триггеры длятся достаточно долго, организм решает, что ему от этого никуда не деться и не сбежать. И тогда наступает иммобилизация: так наше тело пытается защитить нас.
Согласно Порджесу, то, что мы называем депрессией, — это совокупность эмоциональных и когнитивных симптомов, которые являются ничем иным как физиологическим проявлением иммобилизации. Это стратегия призвана помочь выжить; тело пытается спасти нас.
Так что депрессия возникает не просто так, а по очень веской и фундаментальной причине. И это всё меняет. Когда люди, находящиеся в депрессии, узнают, что они не слабые или сломленные, а просто имеют хорошую биологическую систему защиты, которая пытается помочь им выжить, то совершенно по-другому смотрят на себя.
Депрессия до сих пор воспринималась как синоним слов «безнадежность и беспомощность». Но если депрессия является активной защитной стратегией, то это в корне меняет дело: люди теперь понимают, что вовсе не так беспомощны, как им казалось.
Выход из иммобилизации
Если депрессия является эмоциональным выражением реакции иммобилизации, то решение проблемы состоит в том, чтобы выйти из этого состояния защиты. Порджес считает, что недостаточно просто устранить угрозу. Необходимо, чтобы нервная система обнаружила надёжные сигналы безопасности, чтобы поможет вернуть человека в режим онлайн.
Как же это сделать? Что может помочь? Ответ: социальные связи. Одним из симптомов депрессии является стыд, чувство, что вы подвели других людей или недостойны быть с ними. Когда людям говорят, что депрессия — это отклонение от нормы, то они чувствуем себя чужими, не «частью племени». Они не правы, они — не принадлежат. В этот момент чувство стыда ещё более усиливается, и они начинают избегать социальных связей. Мы отрезали им путь выхода из депрессии…
Пришло время признать силу и мужество людей, находящихся в депрессии. Пришло время признать, что биологическая система защиты человека способна спасать его в самые сложные периоды жизни.
И пришло время перестать притворяться, что люди в депрессии отличаются от всех остальных.
Автор: Alison Escalante
