Психолог Елена Воробьева отмечает, что чаще всего к ней обращаются люди, рожденные в 70х-80х годах прошлого века. В процессе работы обнаруживается там достаточно много травматичного материала, что называется, родом из детства. Более того, у всех этих детских травм и историй есть нечто общее. Эти люди жили в Советском Союзе, а тогда воспитывали не только родители, но и государство.
Оговоримся: если вы считаете, что у вас было прекрасное советское детство, значит, эта статья не для вас:)
Итак, какие же воспитательные моменты могли так ранить ребенка, росшего в СССР?
Воспитание стыдом
Воистину стыд был одним из главнейших инструментов по выращиванию «Человека». К нему прибегали и родители, и учителя, и даже друзья/одноклассники. И ладно бы стыдили за действительно серьезный проступок, так нет же. Этот способ использовали при любом удобном случае, чтобы управлять поведением ребенка.
Люди, которым сейчас далеко за 30, до сих пор вспоминают свой ужас и позор, когда за какую-то провинность в детском саду их ставили на подоконник. Голыми. Чтобы не только вся группа видела, но и прохожие на улице. Что происходит с ребёнком в этот момент? Ему очень страшно, он чувствует себя униженным и беззащитным. Больше всего на свете он хочет провалиться сквозь землю.
И самое интересное, что от подобных представлений травмировался не только наказанный ребенок, но и те дети, которые это наблюдали.
Почему-то считалось, что если стыдить и унижать ребенка, то он вырастет прекрасным человеком и полезным членом общества. На самом же деле из-за переживаемых эмоций познавательные и мыслительные процессы ребенка блокируются, поэтому вряд ли он сможет извлечь урок из этой ситуации.
Такой ребенок вырастает с ощущением, что он ужасно плохой и нет ему места в обществе.
Воспитание насилием
В СССР было не особо важно, чего там ребенок хочет. Партия сказала надо…
Нередко детей наказывали ремнем, шлангом от стиральной машины, всем, что под руку подвернется. Во многих семьях физическое насилие не отставало по рейтингу от стыда и считалось не менее эффективной мерой.
К счастью, рукоприкладство познали далеко не все дети СССР, но с психологическим насилием знаком, пожалуй, каждый ребенок. Тогда же были весьма популярны принципы «Не можешь – научим, не хочешь – заставим» и «Нет слова “не хочу”, есть слово “надо”». Однажды мне написала женщина за пятьдесят и рассказала, что она всю жизнь жила для кого-то (для детей, для мужа, для партии), а теперь осталась одна и совершенно не знает для чего ей жить. Пока она занималась чужими делами, своя-то жизнь прошла, а в ней ничего — ни радости, ни фундамента. У нее состояние близкое к депрессии и совсем-совсем невеселые мысли.
А еще истории из того же детского сада про «не выйдешь из-за стола, пока не доешь». Помните такое? Все ушли гулять или на тихий час, а ребенок сидит над своей тарелкой и поливает ее крокодильими слезами. Некоторые воспитатели как будто соревновались за право самого жестокого садиста — они вываливали содержимое тарелки со вторым в суп, да еще и сверху приправляли компотом. И заставляли есть.
У ребенка рвотный рефлекс, но это никого не волнует. Ведь он должен, у них, мол, режим и распорядок. В СССР обычным явлением было то, что насилие пряталось под высокими идеалами, а дисциплина была дороже человеческого достоинства. И таких примеров масса.
Не было эмоциональной связи с ребенком
Если рядом не было бабушек, готовых сидеть с малолетними детьми, то детей очень рано отдавали в ясли и сад. А первые годы жизни необычайно важны для формирования здоровой привязанности. Да и вообще, именно в этот период закладывается фундамент личности ребенка. Часто из-за отсутствия рядом надежной фигуры заботящегося взрослого, советские дети получали травмы развития (или так называемые инфантильные травмы), которые и догоняют потом людей во взрослой жизни.
Да и в целом нередки случаи, когда к детям относились весьма функционально. Выполнил обязанности, принес пятерку — молодец. Не выполнил и не принес — накажут.
Тут не до сантиментов. С одной стороны, родители были заняты выживанием. А с другой — у них самих полно травм и совсем нет ресурса, чтобы строить с ребенком эмоционально теплые близкие отношения. Но ребенку от этого не легче.
Да и вообще, эмоции были как будто под замком. Их нельзя было сильно проявлять: ни радоваться, ни грустить. А некоторые чувства были и вовсе запрещены. Например, за проявление зависти, обиды или гнева могло и прилететь. А про то, что плакать не стоит, особенно мальчикам — нам с вами хорошо известно.
Но ведь эти чувства не выжечь каленым железом, от них невозможно отказаться усилием воли. И уж если поймал себя на том, что их чувствуешь, то остается только ненавидеть себя за слабость…
По материалам: Елена Воробьева
