Мы, матери-одиночки – самые опасные из всех хищниц, потому что мы того, отчаявшиеся, вот! Сидим в своей паутине в засаде на чужих мужей, а что нам еще остается?..
— Слушай, давай я у тебя интервью возьму?
— Вот еще, выдумала. Допивай уже свое вино, у нас еще бутылка белого.
— Нет, я серьезно! Надоело каждый день всяких зануд выслушивать, транскрибировать их мычание и писать потом всю эту заумную экономическую чушь, в которую никто не верит. Давай я лучше тебя помучаю! Могу я, в конце концов, взять интервью у прекрасной женщины, практически богини, красавицы, комсомолки и подруги детства?..
— Да отстань ты.
— Нет, все, я решила, беру у тебя интервью! Так, диктофон. Хватит ржать! Итак, добрый день, Татьяна. Вот вы добились успехов в карьере, дочь, дылду отличную, вырастили – скажите, трудно было?
— Иди на фиг.
— Ну правда, трудно? Без мужа?..
— А какая разница, с мужем или без?
— Вот ты мне и расскажи, у меня есть муж, но детей нет. Я не знаю.
— Было трудно. Довольна? Давай сюда бокал свой.
— Трудно, как в фильме «Москва слезам не верит»?..
— Вот привязалась, как банный лист!..
— Плохое сравнение, если я – банный лист, то ты – сама знаешь что.
— Хамка. Ну трудно было, да, мамам всем трудно. В нашей стране по моим наблюдениям вообще часто без разницы, с мужем ты или без — есть счастливые пары с ответственными папашами, но их меньше, чем папаш овощных. Моя сестра замужняя точно так же как я поднимала своих одна, муж очень пассивно участвовал. Болтался где-то там не периферии, диванным котиком.
— Но все равно, он хотя бы был там, можно было его отправить памперсы купить, нет?
— Памперсы я и сама могла купить, по интернету с доставкой заказать, три минуты занимало, для этого муж не нужен.
— А для чего нужен?
— Любимый или для замужнего статуса?
— С любимым понятно, а вот такой, который по статусу?
— Ну, не знаю… Хорошо, для родителей.
— Чьих?
— Моих. Моим родителям нужен был муж, как у сестры. Моя маман меня припечатала клеймом «мать-одиночка» когда я ей про свою беременность сказала. Господи, такая драма была… Она когда узнала, что отец ребенка – персонаж случайный, и в моей жизни не останется, она мне аборт посоветовала сделать, прикинь. Мне! После двух выкидышей в первом браке, зная о том, как я всегда хотела иметь ребенка!.. Лучше, сказала, быть одиночкой без детей, чем матерью-одиночкой. Бездетных чаще второй раз замуж берут.
— И как ты с родителями разрулила?
— Никак, а как тут разрулишь? Я с тех пор официально ношу звание «дочери-неудачницы», мне всегда самый вкусный кусок торта отрезают, как обиженной жизнью. Меня устраивает.
— Звучит как-то ущербно, «мать-одиночка»…
— Да мне без разницы, как звучит, по факту просто приходилось больше планировать наперед, так как полагаться на кого-то, кроме себя я не могла. Но, повторюсь, моя сестра с законным мужем в арсенале имела все те же трудности.
— Но кто-то же тебе помогал?
— Кто? Мэри Поппинс? Ну ладно, вру, помогали, конечно. Родители помогали, коллеги. Самое интересное, что помогали даже совершенно незнакомые люди – сестры в больнице, где мы с отитом лежали, бегали мне за прокладками, соседи коляску затаскивали без вопросов почти два года, какие-то знакомые знакомых помогали что-то достать/купить/привезти. А вот лучшая подруга – помнишь Зойку? – напротив, перестала со мной общаться. Ее муж как-то сам вызвался мне помочь стенку детскую собрать, а Зойка решила, что это я такой хитрый план придумала, и специально стала матерью-одиночкой чтобы этого мужа у нее отбить. На жалость его поддеть, возлечь на несобранную стенку в черном кружевном белье и утащить его за собой в пучину разврата.
— Бред!..
— Ничего и не бред. Мы, матери-одиночки – самые опасные из всех хищниц, потому что мы того, отчаявшиеся, вот! Сидим в своей паутине в засаде на чужих мужей, да. Хватит ржать!.. Мебель, кстати, икеевская на раз-два собирается, я за час сама все сделала, пока мелкая дрыхла. И вообще в современном быту разделение обязанностей на мужские/женские очень условное.
— Ну а соседи как? Косые взгляды, вот это все?..
— Господи, ну какие косые взгляды, 21 век на дворе. У нас полгорода одиноких матерей, на всех косить — глаз не хватит. Все нормально относились, иногда даже чересчур. Едешь так, бывало, в лифте, с авоськами из магазина, ребенком, санками, ноутбуком и еще чем-нибудь в зубах, и сердобольная соседка обязательно спросит – «Ой, Танюш! И как же ты все одна успеваешь?! Если бы не муж, я не знаю что бы я делала!..» Я одной не выдержала и сказала – дорогая, у меня выбора нет. Я не могу не успевать, ферштейн?
— А что ты дочери про отца сказала?
— Правду. А что я ей должна была сказать? Что папа летчик-испытатель, как Гагарин?
— Ну, какую правду?.. Прям правду-правду?
— Отредактированную, конечно. Правду-правду про алкогольное опьянение, секс в митцубиси и его «а откуда я знаю, что ребенок мой» я ей расскажу когда ей 18 исполнится, может быть. Сказала, что с папой были знакомы мало, что он знал, что она родится, но решил не принимать участия в ее жизни. Наверно, это неправильно с психологической точки зрения, наверно, я ей травму нанесла глубокую, говно я, а не мать, но у меня язык не повернулся ей красивую легенду про этого засранца рассказать. Мы пить будем или нет?..
— Погоди, последний вопрос: вот что бы ты могла сказать всем остальным женщинам, которые оказались в похожей ситуации?
— Я бы им сказала: «В следующий раз делайте ребенка в джипе, в митцубиси места мало!»
— Ну я серьезно!.. В конце интервью всегда надо обобщить, так сказать, подвести итог. Давай еще раз: вот ты, как успешная мать-одиночка, что могла бы посоветовать другим матерям-одиночкам?
— Я не мать-одиночка, я счастливая женщина, воспитывающая дочь. Одна я это делаю или нет — никого не касается. Пойдет как обобщение?..
— Зараза ты, а не счастливая женщина…
— От заразы слышу. Ну, давай, за детей!
— За детей!
