Как-то я трудилась в одном из креативных агентств, где меня окружали все модные, современные и классные люди. Одним из сотрудников был симпатичный айтишник, на которого положила глаз одна наша коллега. Реакция ее была бурной и однозначной: «Ты посмотри, как же можно так одеваться? Что это за стрижка? Так нельзя ходить! Куда смотрит его женщина?»
Я пыталась высказать мнение, что мол, не так все плохо, стрижка не так уж и ужасна, и вообще, какая разница, как ты выглядишь, если большую часть рабочего времени проводишь под столом, скручивая какие-то провода. Но коллеге очень хотелось его «подфайтьюнить» под свой идеал.
Или, например, бывало так, что я сама звонила подруге и говорила: «Ты видела последний пост в фейсбуке такого-то? Серьезный человек, продюсер, а пишет про праноедение! По-моему, он сошел с ума!» Почему-то мой мозг не мог смириться, что мачо и спортсмен внезапно сменил амплуа и стал делать посты с хэштегом #омманепадмехум и #мойсыроедческиймарафон.
знакомьтесь: внутренний диктатор
Вообще, откуда берется одержимость идеалом? Почему так хочется впихнуть в него весь мир, включая себя? Ведь даже древнегреческий философ Платон говорил, что мир идей на то и мир идей, что никак с реальным миром не пересекается, все мы – лишь его бледные тени. А с тени-то какой спрос?
На этот счет у меня есть теория внутреннего мини-диктатора, который без спроса начинает нам вещать, что правильно и неправильно, кого клеймить позором, а кого – миловать. Он активизируется, когда что-то выпадает из привычной картины мира, и нам требуется приложить усилия, чтобы это изменение принять. Внутренний диктатор очень не любит, когда вы беретесь за что-то новое. Особенно, что-нибудь творческое, неважно – написание научного труда или эксперименты на кухне.
Задача внутреннего мини-диктатора – оставить все в заданных рамках и заставить нас и, в идеале – мир вокруг, двигаться по привычным рельсам. И тут, как на войне, все средства хороши. Осуждение – здесь главный инструмент.
Наверное, многим из нас знаком похожий внутренний диалог со своим мини-диктатором:
— Надену я-ка в офис то самое фиолетовое платье из Милана!
— Какое-такое платье? Ноябрь на дворе!
— А я быстро-быстро добегу до метро.
— На каблуках?
— К нему подходят и кроссовки!
— Зато к нему не подходит твое фиолетовое лицо.
— Ну…
— Надевай джинсы, не выпендривайся.
Или:
— Какое настроение! Спою-ка я в душе!
— С твоим-то голосом? Перед соседями не стыдно?
— А я тихонько…
— А смысл?
Иногда, когда у нас нет сил противостоять внутреннему диктатору, он вырывается наружу и начинает раздавать ярлыки и советы окружающим: «Разве можно так одеться?» «Ты меня, конечно, прости, но с другим цветом волос тебе было лучше». «И чего ему дома не сидится?» «И это все, что ты можешь предложить?»
мини-диктатор выходит на волю
Мини-диктатор любит обезличенное общение – всякие мессенджеры, особенно – электронную почту. «Это недопустимо!» «Я хочу увидеть через час отчет/макет/пакет!» «Такое показывать клиенту нельзя!» «Это не уровень международного агентства!». Если читать такие послания не зная автора лично, то кажется, что их строчит не миловидная юная девушка, а затянутая в черную кожу заведующая культотделом Вяземская, революционерка из булгаковского «Собачьего сердца» с маузером на перевес.
Вирус диктаторства водится во всех коллективах, и творческие – не исключение. Ведь если ты занимаешься вроде как творческой работой, это совсем не значит, что ты творческий человек. В каждом коммьюнити действуют свои рамки и законы жанра.
Так, придя работать в районную московскую газету, я рвалась писать репортажи о криминальных происшествиях, но меня отправляли делать рубрику «А у нас во дворе». Я жаждала рассказать о своем видении мира, но от меня требовали репортажа о выпускных экзаменах в кулинарном техникуме. Редактор мечтала о душераздирающих подробностях несанкционированного открытия ларька на улице Алабяна, а я грезила познакомить публику с идеями русских космистов.
Не найдя понимания в печатных СМИ, я отправилась пытать счастья в рекламе. Одна из первых фраз, которая запомнилась мне после поступления в рекламную школу была: «Ваш принт – говно!» (прямая цитата от одного из преподавателей, известного креативного директора). В одном агентстве мне как-то заявили: «Тебе тяжело выдерживать критику? Тебя это расстраивает? Тогда тебе надо идти работать библиотекарем, а не креативщиком».
метастазы критики
Постепенно метастазы критики настолько проникли в мой мозг, что стали мешать даже при написании банального поста в фейсбуке. Настолько самоцензура и страх потенциальной оценки были так велики. Постоянные внутренние диалоги с фюрером очень утомляли:
— Поздравление? Не могу же я написать банальное «С днем рождения»! Я же творческий человек, надо что-то придумать оригинальное!
— Может сделать отсылку к Бодрийяру? А вдруг решат, что я слишком умничаю?
— Выложить фотку собственноручно испеченного пирога? А это не будет выглядеть как пост «я — унылая домохозяйка»?..
Когда внутренний мини-диктатор начинает командовать, гибнут все наши неокрепшие творческие порывы. Тогда как в творчестве находится грандиозный потенциал для того, чтобы разнообразить свою жизнь и наполнить ее смыслом. В угоду удобству и предсказуемости, внутренний диктатор хочет лишить нас яркой жизни, полной ошибок и приключений.
самоирония против диктатора
Наверное, это заложено в особенностях мозга, задача которого – экономить ресурсы любой ценой. Ведь любая новая затея – это новые нейронные связи, новые функции, новые затраты. Зачем мозгу это надо? Прибавьте к этому страх оказаться вне группы, стать белой вороной, который является таким же древним инстинктом, как желание утолить голод.
Но есть и хорошая новость. Как и любой диктатор, наш внутренний мини-фюрер совершенно бессилен перед иронией. Как-то в одном из европейских музеев я наткнулась на проект под названием «Искусство имеет право быть плохим». В зале стояли пластиковые копии скульптур Давида и Венеры, раскрашенные в стиле Барби и Кена, все это сопровождалось хулиганскими газетными коллажами и горами мусора.
Увидев это, я захотела расхохотаться от облегчения – и правда, каждый из нас имеет полное право писать графоманские рассказы, надевать нелепую одежду, голосить в караоке, писать сомнительной художественной ценности картины и носить неправильную (с чьей-то точки зрения) стрижку.
И пусть эти эксперименты не займут место в музее современного искусства — наш внутренний диктатор этого точно не переживет.
